Документы
У совхоза «Россия» рой дел. Пришли новые документы! «В России для всего есть документ, но нам все еще приходится за них бороться», - говорить Татьяна, 55 лет. Она живет в одном из многих домов, которые должны быть снесены, чтобы проложить путь к Играм. Мы посмотрели один из документов. Это копия брошюры, в которой используется напыщенный язык, чтобы продавать шикарные западные виллы. Карта на заднем фоне показывает место для вилл, рядом с Олимпийскими стадионами в приморской части города – где сейчас находится совхоз. «Они уже распродали нашу землю, до того как они согласовали что-либо с нами», - говорит Татьяна. Ее село выразило протест, когда в 2008 приезжала МОК, но их разогнали полицейские войска. «Мы слышали, что, если нарушаются права человека, МОК может вмешаться».
Анна и Александр живут на соседней улице от будущего транспортного порта. Их дом и сад будут снесены. Никто не дал им объяснений, как будут организованы компенсация или переезд. (Адлер, Сочи, 2009)
Татьяна
«Но они даже не дали нам поговорить с МОК».
Манана и Бадри нелегально управляют гостиницей, как происходит в случае со многими гостиницами в этой местности. Они не получат никаких компенсаций. Через несколько месяцев они потеряют все. (Адлер, Сочи, 2009)
Татьяна
На нас хлынула приливная волна теорий и тайных заговоров.
«Но они даже не дали нам поговорить с МОК». Маленькая группа быстро собралась вокруг документов и иностранных журналистов. На нас нахлынула приливная волна теорий и тайных сговоров. «Вы знали, что под этой местностью существуют огромные пещеры и подземные озера, где сливается пресная и морская вода? Если здесь будут построены стадионы, они немедленно уйдут под землю», - говорит кто-то. Кто-то еще утверждает, что знает, что земля насыщена водой, что действительная стоимость строительства будет гораздо выше, чем предполагали. Женщина указывает на реки, которые текут с гор. «Вы видели, как их опустошили? Они уже используют камень в горах для строительства. Но, тем временем, лосось и форель больше не могут жить в этой воде».
Советская сказка
Екатерина и Виктор живут неподалеку. Их жизнь звучит, как советская сказка. Пару попросили приехать и работать здесь. В то время они оба работали на Российской Железной Дороге в Душанбе, Таджикистан. Тот, что был Сталинобадом (Тот, что сейчас Сталинабад), объясняет Виктор. Для компании было удобно, что они оба были проводниками и могли сразу же приступить к работе. До этого Виктор работал в Ашхабаде и Термезе, самых теплых местах в бывшем Советском Союзе на границе с Афганистаном. Он родился в Бухаре. Екатерина родом из Миргорода, месте, где родился Гоголь, на Украине, говорит она с подобающей гордостью. Это был шок, когда они переехали из красивой Украины в засушливые степи Узбекистана.
Сейчас они живут в Сочи уже больше 40 лет в маленьком домике со своими дочерями Татьяной и Наташей и зятьями. За годы Виктор внес свой вклад в строительство железной дороги. Дом, в котором мы сейчас сидим, с его переполненной людьми кухней и спальней, - это не настоящий дом, а скорее временная летняя кухня. Семьи сейчас живут на площади 42 кв метра с большим участком земли в окружении маленьких навесов и веранд.
Сейчас этот дом будет снесен.
Екатерина и Виктор.
Алтарь в старом доме.
Теперь этот дом будет снесен. Уже воздвигли невероятных размеров терминал, который соединен с новыми глубоководными портами, которые сейчас строятся у побережья. Дом стоит на пути железнодорожного полотна, которое скоро проложат, чтобы перевозить строительные материалы к Олимпийским площадкам в Сочи и Красной Поляне.
Сад полон пышных пальм, нарциссов, а большой внутренний двор укрывает виноградник. В небольших теплицах собственные овощи. Куры и утки занимают большие импровизированные курятники. Позади них хозяйственная постройка, которая выглядывает за петушком в клетке, четырьмя утками и крохотным прудом.
Я присоединяюсь к Виктору в его сарае. Ему приходится наклоняться, чтобы дотянуться до его дальней стороны. Он показывает мне изысканную коллекцию кувшинов в коробках, из которых он аккуратно наливает две литра вина в пластиковые бутылки. Одна – для нас, чтобы мы взяли с собой, одна – чтобы выпить сейчас. Он, явно, в настроении выпить, потому что после пары бокалов его нос краснеет, и истории начинают литься рекой.
«закон не применим к принудительным выселениям в Сочи».
Центральный Сочи
Ужасный синий “Олимпийский” забор рядом с Виктором и Екатериной.
Если им придется уехать, они бы хотели жить в Адлере, рядом с внуками. Они с гордостью показывают нам медали одного из своих внуков. Они уже подали заявку на дом, но увязли в бюрократии. Так как они официально живут в доме площадью 28 кв метров, они не могут претендовать на что-либо большее. Они так же не могут претендовать на участок земли, так как участок, занимаемый или сейчас, принадлежит Железной Дороге. Из белорусский зять все еще зарегистрирован в Белоруссии, так что его нельзя принимать в расчет. Другой зять все еще зарегистрирован у своей матери в Адлере, так что он тоже не в счет. «Мы собираемся бороться», - говорит Виктор гордо. «Мы не просим ничего особенного, только квартиру, чтобы жить. По федеральному закону, каждому причитается минимум 18 кв метров. Путин всегда говорит нам, что мы должны хорошо обращаться с пожилыми людьми, но наш мэр говорит, что закон не применим к принудительным выселениям в Сочи».
Боятся царя
Через несколько месяцев, после того как мы первый раз посетили Екатерину и Виктора в их очаровательном домике рядом с железной дорогой, мы снова отправляемся навестить их, на этот раз в совершенно другом месте: новом жилом комплексе в центре Сочи. В каждой квартире на этом этаже живет кто-то из их семьи. Дом Виктора и Екатерины просторный, светлый и невероятно чистый, почти как в клинике, если сравнивать с прошлым домом, в котором они жили 40 лет.
В спальне Виктор неожиданно начинает плакать. Екатерина говорит, что ему трудно привыкнуть к городу, к высоким ценам, сейчас, когда они больше не выращивают собственные овощи и виноград. И то, где они сейчас живут, выглядит ужасно.
В спальне Виктор неожиданно начинает плакать.
Екатерина и Виктор в новом доме.
Алтарь в новом доме.
Виктор отворачивается от нас, но, когда ему становится лучше, он рассказывает, насколько сильно ему понравился наш прошлый визит, как мы вместе пили вино и говорили о прошлом. Сейчас, когда мы вернулись – раньше, чем мы говорили – ему еще больше, чем когда-либо, вспомнился его старый дом.
Появляется бутылка коньяка, как пара и обещала в прошлый раз. Тогда они с нетерпением ждали переезда, и им нравилась идея комфортабельной квартиры в городе. Менее чем через две недели после нашего визита Олимпийская машина была запущена в действие, чуть позже рассказывает Виктор за кухонным столом. Представители Железной Дороги пришли к ним сказать, что у них есть 24 часа, чтобы собрать свои вещи и выехать.
«Нам повезло», - говорит Екатерина. «Наш зять написал письмо Премьер-министру Путину и Президенту Медведеву. Это можно сделать на их веб-сайтах, онлайн. Потом вам присваивают номер и обещают, что вы получите ответ в течение недели. В апреле приехал Путин, чтобы проверить, как идет строительство для Олимпийских Игр и неожиданно обо всем, что было связано с советом и Железной Дорогой, позаботились». Их пригласили на персональную встречу с мэром Пахомовым, который пообещал найти решение так быстро, как это возможно. Он сказал им, что, согласно новому закону, каждый, кто был вынужден переселится, получит, в итоге, 18 кв метров каждый. И он пообещал, даже несмотря на то что это было незаконно, найти решение для дочерей жильцов и их семей.
Виктор
«Бюрократы не боятся закона, они боятся царя».
«Теперь мы живем здесь», - продолжает Екатерина, «что стоит нам 2.400 рублей в месяц [примерно 55 евро], плюс оплата газа и электричества. У нас собственное отопление, иногда в большинстве домов в России отопление центральное. Обычно ты работаешь всю свою жизнь, чтобы получить такую квартиру, которая, действительно, для элиты». Виктор подсчитал, что, если бы он ее покупал, она бы стоила 300.000 евро. Он предполагает, что переселение было спонсировано. Они переехали в субботу, и в воскресенье Козак, глава Олимпийских Игр в Сочи, зашел проверить все документы. Казалось, они были первыми, кто покинул свой дом таким образом, и это привлекло обширное внимание СМИ. «Но представьте», - говорит Виктор, - «как минимум, 5.000 человек нужно переехать. Как они собираются это делать?»
Весь переезд, включая транспорт и человеческие ресурсы, был оплачен Железной Дорогой, и он должен был быть завершен в срок. Кто-то бегал за собаками, кто-то еще пытался поймать кошек, а сосед украл винодельческое оборудование. Пара потеряла много вещей во время сборов, включая их запас банок для консервирования, который таинственным образом исчез. Их запас домашнего вина тоже уменьшился. Все помощники были пьяны к концу дня. Только десятилитровые бутылки выжили. Путин должен был приехать через два дня, и к этому моменту железнодорожное полотно должно было уже лежать.
Бюрократы не боятся закона, они боятся царя, говорит Виктор. После переезда совет чиновников сказал, что, если возникнут какие-либо проблемы, с ними немедленно свяжутся. Но все прошло хорошо.
Падая сквозь расселины
Государственному телевидению был нужен только один хороший пример.
Не всем так – относительно – повезло, как Екатерине и Виктору. Государственному телевидению был нужен только один хороший пример. Тогда почти все потерпевшие написали Премьер-министру Путину и Президенту Медведеву через их уважаемые веб-сайты. Жителям вокруг комплексов для катания на коньках повезло еще раз: кладбище староверов, которое в изначальных планах должно было быть снесено, разрешили сохранить. Староверам дали отдельный статус и их разместили в новой деревне рядом со стадионами. Как и в случае со многими домами, всплыли многие пост-советские проблемы. У жителей нет оригинальных документов на конкретное жилье или число жителей. Их частные гостиницы и бизнес, на самом деле, нелегальные, организованные впоследствии Советского Союза или буйных 1990-ых, не давая им прав на получение компенсаций.
Каждый раз, когда мы посещали Прибрежный Кластер, все больше улиц, которые мы видели и людей, с которыми сталкивались, исчезали. Вместо них по деревням рыскали жадные бульдозеры и землеройные машины. Конечно, это не уникальная ситуация. То же произошло во время Зимних Олимпийских Игр в Ванкувере. Где этого не случалось? В Китае, почти миллион человек были силой выселены из их домов, в некоторых случаях даже переселены в другие районы. Проблема остается в отсутствии прав этих людей. Но альтернативы нет – по крайней мере, не в случае, если вы хотите построить целиком Зимние Олимпийские Игры «с нуля» за шесть лет.
Кладбище на Олимпийской прибрежной площадке, фотографии сделаны в 2009 и 2012. Вслед за многочисленными протестами, кладбище пощадили. Сейчас оно лежит между ультрамодными стадионами, последнее реальное напоминание о деревне, которая однажды здесь находилась.
Никаких преждевременных вопросов
У русской прессы мало времени для забот вокруг Игр. Они предпочитают по большей части сообщать об успехах. Один из таких ранних успехов – это прибытие буровых установок для туннеля к Красной Поляне, горному курорту Игр. Буровые установки не только прибыли, для этой работы реквизировано самое крупное русское воздушное судно, «Антонов Руслан». Естественно, это что-то, что мы хотим увидеть. В 8:30 утра мы явились в старый аэропорт Сочи, который чуть больше чем приукрашенная автобусная остановка. Новый аэропорт уже готов, но его используют только Путин, Медведев и МОК.
Большая орда теле-, радио-журналистов и представителей печатной прессы нервно бегают вперед-назад. Пройдя через охрану мы примчались на взлетную полосу, где менее чем через пять минут гигантский самолет устремился на нас издалека. На земле ведущие борются за лучшие места. Самолет приземляется и медленно поворачивается к камерам. С оглушительным ревом он движется вперед, осуществляет парковку, и нос и хвост самолета открываются.
Глава РЖД проводит пресс-конференцию перед открытым носом. Он без остановки читает список фактов и цифр о самолете, буровых установках и железнодорожных туннелях. Когда мы спрашиваем, почему у людей в Имертинской бухте все еще нет уверенности по поводу замены жилья и земли, конференция решительно подходит к концу. Ни камеры, ни представители железной дороги не хотят освещать этот вопрос. Слегка рассерженный, глава железной дороги останавливает нас. «Все будет хорошо», - говорит он. «Я не понимаю, почему вы хотели задать этот вопрос». Репортер с большим микрофоном с русского телевидения говорит, что Россия всегда движется медленно на старте, но знает, как наверстать потерянное время. «Представьте, что вас разбудили в три утра люди, которые пришли в ваш дом и начинают фотографировать все. Вы бы этого не хотели, не так ли? Олимпийские Игры будут огромным успехом. Правительство об этом позаботится».
Олимпийские Игры будут огромным успехом. Правительство об этом позаботится.
Деструктивные Игры
Алиса Симоновян
«Мы вдохновим мир».
В офисе Олимпийского Комитета в Сочи трудно не поддаться восторгу окружающих по поводу «самых инновационных Игр за всю историю».
«Мы вдохновим мир», - говорит Алиса Симоновян из Информационного Центра. «Это будут первые Игры, где каждый атлет сможет добраться от Олимпийской Деревни до своей тренировочной площадке за десять минут. Представьте, как это здорово!»
Личный проект Путина
Открытка старой дороги к Красной Поляне.
Владислав Фунтяков – вице-председатель Городского Совета Сочи и член партии Путина Единая Россия. Его офис расположен в комнате, доверху забитой футбольной, хоккейной и путинской атрибутикой. «Самым большим сюрпризом для нас, наверное, было, когда выбрали Сочи. Как представители народа, сейчас мы должны нажимать на все кнопки, чтобы удостовериться, что мероприятие пройдет гладко. По нашим подсчетам, 150.000 рабочих будут строить Игры, а здесь проживает только 400.000. Всем этим рабочим нужна еда, размещение и культура, но мы уже сталкивались с нехваткой жилья и проблемой заторов. В ΄90-ых нас наводнили беженцы с Кавказа. Сегодня каждый богатый москвич хочет квартиру в Сочи. Это маленький город, зажатый между морем и горами. Он некогда не предназначался быть мегаполисом. Вот почему у нас узкие улицы и маленькие дома. Более того, многие строения запланировано построить в нашем Национальном Парке в горах, гордости и радости Сочи. Это понятно, потому что вы не можете кататься на лыжах на пляже, но последствия для окружающей среды невероятно велики». Он показывает на фотографию себя на цветущем лугу в горах. Каждый здесь гордится Кавказом. «Мы делаем все возможное, чтобы ограничить воздействие», - говорит он, - «но что мы можем сделать? Сочи-2014 – это федеральный проект. Им будут руководить из Москвы. Единственное, что меня успокаивает, - это то, что это личный проект Путина. Так что все должно пройти хорошо, я уверен в этом».
Протест в горах
Дорога к Красной Поляне потрясающая, повороты оставляют позади крутые ущелья, быстрые реки, нетронутые хвойные леса и ведут через впечатляющие тоннели. Красная Поляна, скромная деревушка, живописно расположена между круто возвышающимися склонами, покрытыми соснами и снежными горами. В близлежащей долине стоит комплекс, построенный «Газпромом» и большая гостиница с современными лифтами, ведущими к лыжным склонам. В деревне Геннадий Кук, 81 год, сел с нами в машину. Вздыхая и бормоча, он наблюдает за уничтожением лесов и долин. Построены широкие дороги, реку направили по каналу, и стоят грозные бульдозеры, готовые к еще новой работе. «Боже мой, это мне все еще предстоит», - бормочет он. Позади своего дома он расстегивает ремень, вешает его на кабель и размахивает им над бурлящей водой. Его участок на другой стороне, и это самый быстрый способ для него добраться туда. Он вступил в борьбу с местными властями. «Я бельмо на их глазу», - говорит он. Он гордо показывает свою землю, величественные пастбища усеянные курганами и остатками древних сторожевых башен. «Это объект Всемирного наследия бронзового века», - говорит он. «Теперь здесь должны построить дорогу для доставки материалов для железной дороги. Ваш наследный принц знает об этом?» Кук обходит курганы. Его деду когда-то удалось приобрести эту землю. «Мы никогда не беспокоили эти курганы, и сейчас они должны будут исчезнуть. Дело не в том, что я против этих Игр. А в том, каким образом они будут сделаны. Предполагается, что жителям должны сообщать новую информацию о прогрессе каждые три месяца, согласно МОК, но они ведут себя, как шпионы, они не показывают своих лиц».
Горы «Роза Хутор».
Катя Примакова
«Я лучше умру здесь, чем меня заставят покинуть мой дом».
Катя Примакова, 2009
Активисты на полную занятость
Электронный бюллетень Сочи-2014 приходит почти еженедельно. Он полон новостями о чудесных обязательствах. «Благодаря Сочи-2014 был возрожден российский центр добровольцев» или «Организационный комитет Сочи-2014 хочет Игры, свободные от мусора». Кате остается только смеяться над этим. Ей 31 год, она живет со своим мужем и тремя детьми в надстроенном фургоне позади еще одного из этих синих заборов – невидимом для МОК. В 2002 дому Кати угрожал застройщик, но последовавшие протесты местных жителей смогли помочь избежать сноса. Так Катя нашла свое призвание. Она начала заочно изучать законодательство. Дома ее соседей все еще могли снести – синие заборы не могут стоять здесь вечно – но, говорит она: «Я лучше умру здесь, чем меня заставят покинуть мой дом».
Поглощен горами мусора
Катя продает рекламные площади для местной газеты «Деловой Сочи». Но последние несколько лет она так же была активисткой практически на полную занятость. Ее телефон звонит весь день. Иногда это жители, которые звонят обсудить события, или кто-то, кто сообщает ей, что пришли новые документы. Катя представляет интересы людей, чьи дома и земля должны уступить Олимпийским строениям или связанным с ними услугами.
Aнонимный
«Катя! Родина зовет тебя!»
И их много. Звонки часто начинаются сутра: «Катя! Родина зовет тебя!» От нее ждут многого. Поездка по Сочи с Катей открывает совершенно другой город. Она указывает на дома, которые разбирают, реки, которые направили в каналы, и леса, которые исчезают для объездов и дорожных сообщений. Кульминация тура – когда она везет нас в бывший чайный совхоз, но вынуждена остановить машину из-за дома, который был сдвинут на дорогу. Позади дома огромная гора дымящегося вонючего мусора. Андрей Шенгаров, 40 лет, сидит в вагоне от поезда, наполовину похороненном в руинах. Он выглядит хорошо для человека, который живет на свалке. Он показывает нам окрестности горы, усеянной черными пузырящимися бассейнами, где, что поразительно, живут лягушки. У него накопилась огромная коллекция карт и документов. Эта площадка, кажется, неизвестна земельному кадастру, потому что, по закону, свалки запрещены на территории нескольких километров от населенных зон. «В '90-ых они хотели сжечь мусор, но на заводе произошел взрыв», - рассказывает нам Андрей. «После этого они просто оставили его».
Одним утром спустя два года Андрея разбудили ужасные звуки грохота и скрипа. У него, его жены и детей едва было время, чтобы выбежать из дома до того, как его поглотила лавина мусора. «Возможно, мусор начал греться и гнить, вызывая подземные смещения», - теоретизирует он. К его удивлению, на одной из карт он обнаружил, что прямо посередине этой свалки должна пройти Олимпийская дорога. «Мне интересно посмотреть, как они собираются это сделать», - говорит он, «но это могло бы быть моим спасением. В любом случае, это значит, что этот мусор должен быть убран».
Экологические борцы и обеспокоенные
В Сочи нет содержательного разговора между правительством, Олимпийским Организационным Комитетом и группами обеспокоенных горожан.
В Сочи нет содержательного разговора между правительством, Олимпийским Организационным Комитетом и группами обеспокоенных горожан. Алик Ле – неофициальный предводитель одной такой группы, в которую входит Катя. Это пестрое собрание людей, которые встречаются каждую неделю, но поддерживают связь каждый день; дружелюбный клуб геологов, любителей природы, юристов, обманутых или обеспокоенных жителей, которые, со своими бородами и шерстяными джемперами, имеют сильное сходство с Голландским Советом Мира в '70-ых. Их штаб-квартиры - это Географический Союз, приятный деревянный особняк, где когда-то жил бывший начальник личной охраны Сталина. Они снова встречаются там одним ранним воскресным утром. У Алика Ле естествееный авторитет. Спокойным голосом он говорит от лица группы, несмотря на то, что многие из этих круглых столов предпочли бы кричать о своих историях с крыш. Алик говорит, что все больше людей говорит о децентрализации Олимпийских Игр, что означает, не все стадионы будут построены здесь, а еще в Москве, Краснодаре и где-нибудь еще в России. «Это пугает правительство, что люди говорят об этом», - говорит он. «До того как мы начнем наши протесты и процедуры, вы должны серьезно подумать о своих ближайших родственниках и всем, что для вас дорого».
«Наша работа может быть опасной – мы должны действовать осторожно». Он еще раз перечисляет, почему Игры безответственны. «Наиболее крупные объекты строят в районах подземных вод между двух больших горных рек, лыжные склоны намеренно разрушают территории Всемирного наследия ЮНЕСКО, и тысячи людей заставляют покинуть их дома, хозяйство и земли в обмен на неясное будущее. Это личный проект Путина и нескольких олигархов. Мы подавали жалобы в МОК, но никогда не получали ответа».
Алик Ле
«Наша работа может быть опасной – мы должны действовать осторожно».
Фанатичная группа активистов в Сочи, 2009.
Оппозиция чувствует свой шанс
Борис Немцов
«Игры должны продолжаться».
Одним солнечным днем мы обедаем в грузинском ресторане с бывшим Премьер-министром Борисом Немцовым. Пытаясь спасти свою карьеру, он выдвинул себя, как кандидата от оппозиционного движения на выборах мэра в Сочи. Ему нравится говорить остротами. Его любимое сравнение – между Олимпийскими Играми и известной Советской идеей о том, чтобы перенаправить сибирские реки к засушливой Средней Азии.
Борис Немцов
«Зимние Олимпийские Игры в 2014 переворачивают наш приморский курорт вверх дном».
Борисом Немцовым
«Зимние Олимпийские Игры в 2014 переворачивают наш приморский курорт вверх дном. Буквально. Летний курорт превращают в зимнее направление», - говорит он. Он набрасывается на торт со взбитыми сливками и потом заказывает омлет с помидорами. Немцов работает с добровольцами Алика Ле и Кати. «Сочи может стать политическим экспериментом. Люди, конечно, работают против меня, но я надеюсь изменить ситуацию здесь. Олимпийские Игры в субтропиках - это обман». Он подается вперед: «Когда Путин хотел поднять свой международный престиж, он провел часы, изучая карту России, и выбрал единственное место без снега. Он должен признать, что сделал ошибку. Но разве он говорил что-то подобное раньше? Он не сможет выдавить из себя эти слова! Теперь нам нужно защищать доброе имя Сочи и России. Игры должны двигаться только в горы. Все эти стадионы должны отправиться в Москву, Краснодар, подальше отсюда. Игры должны продолжаться».
Немцов – после нескольких скандалов и сильного неприятия со стороны местных и национальных СМИ – потерпел сокрушительное поражение на выборах. Что неудивительно в России.
Финансы
Тем временем, строительство Игр продолжается. Каждый раз, когда мы приезжаем в Сочи, мы присоединяемся к организованным Олимпийским турам. Мы видим, как бурят тоннели, закладывают фундаменты, гостиницы и Олимпийские деревни приобретают очертания, и мы посещаем Чемпионат Мира По Конькобежному Спорту, одно из многих проверочных мероприятий, обязательных, чтобы получить международную печать одобрения для объектов. Затраты на Игры сейчас превысили 50 миллиардов долларов, разительная разница относительно изначальных подсчетов в 12 миллиардов долларов. Любой, кто считает, что эти 12 миллиардов долларов стали новостью в 2007 – никогда раньше Олимпийские Игры даже близко не приближались к тому, чтобы быть такими дорогостоящими – может представить, насколько астрономична цифра 50 миллиардов долларов. Так или иначе, эти Игры гораздо дороже, чем Игры в Пекине, в Китае, до этого считавшиеся самыми дорогостоящими за всю историю – несмотря на то, что Зимние Олимпийские Игры гораздо меньше своего летнего аналога.
Самым дорогостоящим проектом Игр, относительно говоря, кажется, - это дорога, связывающая комплекты для катания на коньках на побережье и горнолыжные курорты в горах. Дорога тянется на 48 километров и стоит 227 миллиардов рублей, почти 6 миллиардов евро. Российское издание журнала Esquire опубликовало фантастическую визуализацию в 2010, которая показывала эквивалент стоимости этой дороги в роскошных товарах, таких как коньяк, икра и сумки Louis Vuitton. Дорога была построена компанией, возглавляемой Владимиром Якуниным, президентом Российских Железных Дорог, который считается одним из самых главных бенефициаров в Играх. На него обрушилась чума историй в русской блогосфере (включая вебсайты оппозиционного лидера Алексея Навального) о множестве его особняков и дворцов по всех стране.
По подсчетам Бориса Немцова, оппозиционного политика, все предыдущие Олимпийские Игры, в конечном счете, стоили вдвое больше, чем их первоначальная оценка. 12 миллиардов долларов, умноженные на два, - это 24 миллиарда долларов, подсчитывает для нас он на том, что служит подставкой для кружки с пивом. Оставшиеся 26 миллиардов долларов – определяет он – были откачаны по пути. Коррупция, другими словами. Несмотря на несколько неуклюжую арифметику, это не маловероятный сценарий, учитывая низкий уровень коррупции в России в мировом рейтинге (133 из 176).
Хорошая работа
Рядом с вертолетной площадкой Владимира Сорокина находится Горки-Город
Горный Кластер
район Сочи
. Расположенные симметрично друг на против друга кругами и полукругами, появляются гостиницы, бары, рестораны, стадион, ночные клубы и дорогие квартиры эклектичной деревни. Эта деревня – один из экспонатов Игр, но сдача объекта все затягивается и затягивается. В феврале 2013 это приводит к памятному спектаклю. «Итак, вы говорите, что этот проект отстает от графика на два с половиной года?» - спрашивает разъяренный Президент Путин Дмитрия Козака, Вице-премьера, ответственного за планирование Олимпийских Игр. Козак думает, кивает и глубоким голосом отвечает утвердительно. Следует напряженный разговор. «Это вина предыдущего пдрядчика», - говорит Козак, - «товарища Билалова». «О,» - говорит Путин. «Где он теперь работает?» Ахмед Билалов не выглядит неизвестной фигурой, судя по ответам. Он глава государственной компании, которая строит горнолыжные курорты на Северном Кавказе и заместитель главы Олимпийского Комитета России. «И это он – ответственный за проект?» - спрашивает Путин. «У него своего рода строительная компания», - говорит Козак. «И цены поднялись?» «Значительно», - говорит Козак. «С 1.2 до 8 миллиардов рублей». Путин удирает и цинично бормочет: «Хорошая работа». На следующий день Билалова увольняют.
Путин удирает и цинично бормочет: «Хорошая работа».
‘Putin inspects games’ door de Russische staatszender Russia Today.
Вскоре после этого Билалов и его младший брат – который так же был вовлечен в Игры – покидают Россию и публикуют туманные отчеты об отравлении ртутью.
Самые богатые русские олигархи участвуют в проектах Олимпийского строительства. Владимир Потанин и Олег Дерипаска, которые оба заработали состояния на покупке бывших государственных предприятий в начале '90-ых, в частности, глубиной по локоть в Сочи. Вряд ли, тем не менее, что они получат прибыль. Широко распространено мнение о том, что их, по большей степени, заставили сделать эти невыгодные инвестиции, чтобы компенсировать или возместить России то, что они и многие другие награбили, в основном, беспрепятственно, в '90-ые.
финансы далеки от того, чтобы быть прозрачными.
У тех, кто ближе к Кремлю, дела обстоят лучше, как, например, у вышеупомянутого Якунина и Ротенбергов, друзей детства Путина, которые, как ожидается, заработают на Играх несколько миллиардов. Все отчеты о финансах Олимпийских игр щедро посыпаны такими словами, как «может», «кажется», поскольку финансы далеки от того, чтобы быть прозрачными.
Владимир Сорокин
«Здесь совершенно ничего не было».
Владимир Сорокин, 2013
Полученные в результате коррупции
Владимир Сорокин прогуливается по Красной Поляне ухмыляясь. Его деревне. Прилетает еще один вертолет со своим характерным прерывистым звуком. Он кратко поднимает взгляд. Его вертолет. Из него свисает большая пустая сумка. «Круглосуточно и без выходных», - смеется он. Это годы изобилия.
Владимир живет в Красной Поляне уже 25 лет. Он переехал сюда после окончания колледжа в Риге, Латвия, и стал местным пионером горнолыжного подъемника. «Здесь совершенно ничего не было», - рассказывает он нам в своем офисе, который больше походит на времянку, где туда-сюда носятся люди. Кажется, что он предпочитает проводить встречи у себя в джипе, жонглируя мобильным и спутниковым телефоном. Это все началось с хели-ски. Владимир привез людей со всего мира на Кавказ на внетрассовое катание. Его сын вырос этим и планирует быть на линии старта в 2014, гордо говорит он. Первые горнолыжные подъемники были построены только в 1990-ых, и, конечно, это был Владимир, кто импортировал технологии. У него сейчас настолько уникальный опыт и результаты, говорит он, что его просят построить подъемники по всему миру. «Другим нужно шесть вертолетов и недели; Я справляюсь меньшими силами и я быстрее», - ухмыляется он.
Мы едем по деревне на его джипе. Он неодобрительно указывает на новые особняки, построенные на наиболее живописных и стратегических местах. Он показывает нам неимоверных размеров деревянный шале, который принадлежит Президенту России. В лесной зоне, где строительство официально запрещено, один за одним появляются особняки.
Владимир Сорокин
«Министр, министр, полковник, член Думы… они все живут в незаконных домах, которые были получены благодаря коррупции».
«Министр, министр, полковник, член Думы…». Как говорит Владимир, они все живут в незаконных домах, которые были получены благодаря коррупции. Некоторые были даже построены и доставлены бесплатно, в качестве небольшого дополнения к подписанному контракту.
Владимир без усилий суммирует проблемы, связанные с Играми: слабая почва, на которой возводятся стадионы, и тот факт, что буквально вся инфраструктура должна быть построена «с нуля». Он остается к этому равнодушным; в конце концов, это не делает его жизнь менее интересной. Он катается на лыжах с Путиным – недавно они по ошибке заехали на лыжах в Абхазию, рассказывает он нам – и общается с русскими миллиардерами и звездами спорта. Для него это все – безумное приключение. «Конечно, ты всегда беспокоишься, что это не будет готово во время к Играм. Так везде. Но мы постараемся сделать так, чтобы все здесь было готово.
«Вообще», - продолжает он, - «намерение заключалось в том, чтобы принести Кубок мира по катанию на лыжах в Сочи. Под влиянием Путина это, внезапно, стало Олимпийскими Играми. Для нас в Красной Поляне - это не проблема; это повлияет только на Адлер и Сочи». Совершенно точно, что Владимир не хочет зацикливаться на Играх. «Все знают, что они – ошибка. Они длятся две недели, а потом фить», - он свистит, - «их нет. Обычные Игры стоят 2.5 миллиарда долларов; наши стоят 12.5 миллиардов долларов». Несколько лет, и ценник на Игры взлетел до 50 миллиардов долларов. «Мы должны смотреть дальше Игр. Как мы сделаем этот регион интересным в дальнейшей перспективе? Как мы привлечем сюда туристов летом?»
Лето, говорит он, - чрезвычайно важно для деревни. «Мы можем жить за счет леса, это то, как мы привыкли жить. Вы можете принести девять медведей за вечер в этих лесах, их там много. В этом месте полно фруктов, орехов и ягод. Мы все можем делать из леса, даже кофе».
Владимир Сорокин
«Все знают, что Играх – ошибка».
На своих вертолетах он перевозит горную охрану, новые силы безопасности, которые здесь работают, по всем горам. Подлетают его пилоты, рослые мужчины, выпрыгивает восемь мужчин в военной форме, практически так же быстро, как вертолет снова поднимается, улетая назад практически на другую сторону долины. Наземный персонал взрывается смехом.
Коррупция
Иван Харченко из Азова, 2010
Местный предприниматель объясняет нам, как, в общих чертах, работает коррупция. В Москве выгодный контракт выставляется на тендер, и его выигрывает компания, близкая к режиму. Затем эта компания ищет способы, как сделать эту работу при помощи подрядчиков, часто турок, которые обходятся более дешево и работают более эффективно. Разницу компания кладет себе в карман. На каждом звене в цепи, от верха до самого низа, говорит нам предприниматель, таким образом, как сливки, снимаются деньги.
Эта система означает, что, с одной стороны, ясно, кого ударит больнее всего: тех, кто находится внизу этой великой пирамиды коррупции. Этих людей легко найти на Олимпийской площадке в Сочи. Они стоят на обочине дороги, временами держат таблички, рекламируя свои силы. Один из них – Иван из Азова. Мы встречаем его и таких же работников, Игоря и Семена, в середине 2010-ых, вскоре после массовых беспорядков на строительных площадках. Ему не платили шесть месяцев, и он больше не может позволить себе покупать еду и другие продукты базовой необходимости. Он пытался поднять этот вопрос со своим работодателем, корпоративным гигантом «Москонверспром», но компания говорит, что не несет ответственности. «Москонверспром» нанял различных субподрядчиков, которые, в свою очередь, наняли персонал ниже по цепочке. «Наш начальник меняется каждый месяц», - говорит Иван. «Он получает определенное количество денег от своих начальников в «Москонверспром» или от их субподрядчиков. Так что нам совершенно неясно, где мы должны брать нашу зарплату. Не у «Москонверспром» и не субподрядчиков, потому что они снова передали работу новому подрядчику. Наш прямой начальник получает немалую сумму денег и делает все возможное, чтобы большая часть этих денег осталась в его кармане».
начальник Игоря, Ивана и Семена
«На каждого из них есть десять других, которые ждут, чтобы занять их место».
Это делает всю ситуацию еще более печальной, когда трое этих рабочих стоят на обочине, не получая зарплату месяцами. Сейчас они спят в коровнике на свободном месте позади их бывшей строительной площадки. Они ждут оплаты в размере 50.000 рублей (1.250 евро) за последние месяцы работы. Но новый начальник утверждает, что им уже заплатили. Высший чиновник органов юстиции написал им письмо, где говорит, что они могут бастовать до выплаты своих денег. Но Игоря, Ивана и Семена уже не хотят видеть на стройплощадке.
На каждого из них есть десять других, которые ждут, чтобы занять их место, говорит начальник. Мужчины питались на свои сбережения месяцами и не могут позволить себе билеты домой. Поездка на поезде стоит дорого. Иван не общался со своей семьей в Азове недели. Ему неловко, что он не может отправить деньги. Его жене и двум дочерям придется самим заботиться о себе. Из своего коровника он может видеть, как с каждым днем стадион становится все больше.
В 2013 «Хьюман Райтс Вотч» опубликовала отчет (http://www.hrw.org/reports/2013/02/06/race-bottom) о бедственном положении рабочих, которое, говорится там, не улучшилось значительно.
